Как выжить в мире шоу-бизнеса или путь к успеху без продюсера и вокалиста

Группа Mooncake — путь к успеху без продюсера и вокалиста

Московская группа Mooncake – не совсем обычный музыкальный коллектив. Всю работу ее участники делают сами – настраивают инструменты, рассылают пресс-релизы, общаются с поклонниками в социальных сетях. У них нет даже вокалиста. Для группы музыка не основной источник дохода, а отдых от основного места работы.

О том, как выжить в мире шоу-бизнеса без вокалиста и менеджера, «Балтийскому обозрению» рассказали бас-гитарист Mooncake Антон Марченко и виолончелист Николай Буланов. В августе они вернулись со своих первых гастролей за пределами СНГ – по Литве, Латвии и Эстонии – и оказались удивлены различиями между российской и прибалтийской публикой.

Mooncake

Антон Марченко родился в 1985 году. Окончил факультет политологии Московского государственного института международных отношений (МГИМО), работал журналистом, сейчас занимается маркетингом. Николай Буланов родился в 1984 году. Получил специальность звукорежиссера в Санкт-Петербурге, после чего учился в МГИМО на социолога. В университете молодые люди и познакомились друг с другом – помимо Антона и Николая, в Mooncake играют Павел Смирнов и Леонид Курашов, оба выпускники того же самого учебного заведения.

Группа Mooncake была основана в 2006 году Антоном Марченко и Павлом Смирновым. Название, по словам ее участников, не несет никакой смысловой нагрузки – его выбрали только потому, что оно устраивало всех музыкантов группы. Основная часть выступлений Mooncake проходит в ночных клубах.

– Антон, Николай, в музыке Mooncake нет слов – известно, что вы просто не сумели найти вокалиста, который подходил бы вашему стилю. В чем заключаются ваши требования к вокалисту?

Антон: Уметь петь. Все люди, которые пытались у нас петь, очень себя любили. Вокалист всё время находится на виду. Поэтому каждый, кто хочет славы, начинает петь. Но у нас нет лидера. Есть общие задачи, которые стоят перед каждым. Мы вместе над ними работаем.

– В чем преимущества и недостатки работы без вокалиста?

Антон: Я бы не стал так ставить вопрос. Недостатки в этом могут видеть те, у кого к музыке просится вокал, а они продолжают играть то, что совсем не слушается без голоса или дополнительных установок.

Николай: Функцию вокала у нас может выполнять любой другой инструмент.

Антон: Где-то виолончель, где-то гитара…

Николай: Иногда клавиши или даже барабаны.

– А помимо музыки чем приходится заниматься?

Антон: Продвижением группы в социальных сетях, написанием пресс-релизов, общением с промоутерами и клубами. Словом, всем, чем вообще-то должен заниматься директор группы. Но человека, который мог бы стать грамотным менеджером, у нас нет. На горизонте появляются неизвестные люди без опыта работы, но с большими амбициями. Те, кому хочется покомандовать. Но мы видим, что те группы, у которых есть свой менеджер или директор, долго не выживают. Зачастую такая должность для этих людей – не более чем повод с умным видом сказать: «Я директор музыкальной группы». Толку от таких людей – никакого. Это действительно большая работа. Мы бы и рады иметь своего директора, чтобы разгрузить себя от части работы. Но это дополнительные расходы, которых мы сейчас не можем себе позволить. Поэтому мы всё делаем сами.

– Что еще приходится делать самим из того, что мог бы делать специально нанятый человек?

Николай: Таскать аппаратуру (смеется)

Антон: Вплоть до расстановки сцены! У нас жесткий технический райдер (перечень требований, который музыкант предъявляет организаторам выступлений – «Балтийское обозрение»). Очень многое привозим с собой. Некоторые клубы не понимают, что это обязательное условие выступлений. В итоге, когда ты приезжаешь, там не хватает проводов, другая модель усилителя, ничего не расставлено и не подключено… И вместо того, чтобы просто выйти на сцену с уже подключенным оборудованием и просто проверить звук, ты три часа таскаешь оборудование, всё расставляешь и подключаешь.

Николай: Преимущества, конечно, в этом тоже есть. Ты сам вникаешь в то, как работает оборудование…

Антон: И можешь потом на месте подправить нанятого инженера, который что-то не так сделал. Но вообще-то, конечно, это должны делать техники, которые ездят вместе с группой. Они приходят за пять часов до концерта, пока музыканты заняты своими делами, сами все расставляют и подключают. Потом ты только приходишь проверить звук. Конечно, планы нанять этих людей у нас есть, но всему свое время.

– Тогда вернемся к творческой части. Как вы создаете новую музыку?

Антон: Мы делаем это коллективно. Дома кто-то что-то пишет и присылает остальным по почте. На репетиции мы это развиваем.

Николай: В результате такой коллективной работы и рождаются композиции.

Антон: Они пишутся месяцами, некоторые – годами. Потому что мы всегда ставим себе очень высокую планку. Я не думаю, что мы бы были сейчас на таком уровне, если бы каждый хороший музыкальный отрезок превращали в произведение. Мы стараемся, чтобы там были разные мелодии, переходящие друг в друга настроения. На втором альбоме это будет наиболее очевидно. Мы создавали альбом Lagrange Points, отталкиваясь от классической песенной структуры – композиции на нем можно условно разделить на куплеты и припевы. На втором альбоме этого уже не будет. Там будет скорее инструментальная, оркестровая музыка.

– К какому жанру вы сами себя относите?

Антон: Инструментальная музыка.

Николай: Есть и спейс-рок, есть что-то от пост-метала, в новых вещах будет даже джаз-фанк. Всего по чуть-чуть.

Антон: Мы просто не загоняем себя в рамки. Что получается, то и получается. Лишь бы получалось хорошо.

– Какие музыканты оказали влияние на ваше творчество?

Антон: Басистка группы Pixies Ким Дил. Основатели пост-рока Godspeed You! Black Emperor. Вообще, я рос на панк-роке. Сейчас ухожу все дальше к началу ХХ века. Увлекаюсь прогрессивным роком, авангардом, неоклассикой.

Николай: Для меня это в первую очередь поздний романтизм: Рахманинов и Шопен. Штокхаузен – он сломал мое музыкальное мировоззрение. Из современных – норвежская команда Jaga Jazzist.

– У вас совпадают музыкальные предпочтения?

Николай: Обычно споров нет, но где-то мнения не совпадают.

– Как договариваетесь?

Антон: Что-то откладываем, потом пересматриваем, но в итоге приходим к общему мнению. Один из нас уступает, говорит: «Ты был прав, давай оставим так». Решение рождается в процессе переговоров.

Николай: Но споры бывают редко.

Антон: Как композиторы, мы друг с другом никогда не спорим.

– Какие песни вы писали дольше всего?

Антон: The Horizons – два года и Message From Arecibo – около года.

– Чем будет отличаться ваш второй альбом от первого?

Антон: На нем более широко будут представлены разнообразные жанры. Фанк, джаз…

Николай: Где-то даже босса-нова. Местами пост-метал, кое-где отсылка к спейс-року, к 70-м.

Антон:  Вы услышите много духовых инструментов. Будет арфа, литавры…  Вообще, изменился подход. Мы будем писать в других залах на другом оборудовании. Lagrange Points мы записали за два месяца. Это был первый крупный опыт студийной работы. Альбом получился хороший, но сейчас технологии записи изменились. Раньше у нас не было возможности услышать каждый инструмент в отдельности.

Николай: Мы не слышали, как звучит конечный продукт записи – фактически делали всё вслепую. Теперь, записывая песню, мы уже представляем, как она будет звучать.

– Давайте поговорим о вашем туре по странам Балтии. Почему вы поехали с гастролями именно туда?

Николай: Толчком стало приглашение на фестиваль «Новая эра» в Пылве. После этого мы стали думать, где еще можно сыграть.

Антон: Было бы глупо просто ехать на один фестиваль, когда под рукой вся Европа. Мы пытались вести переговоры с клубами и промоутерами в Польше и Скандинавии, но в августе найти зрителей тяжело – все разъехались. В Прибалтике мы хорошо поработали и остались довольны. Количество людей и прием нас порадовали.

– Что стало для вас главной неожиданностью?

Антон: Персонал, даже будучи неопытным, с тобой взаимодействует. Видно, что им хочется провести мероприятие хорошо. У нас в России всё обычно делают с гонором. В Прибалтике к нам проявляли больше внимания. Публика приятно встречала и активно потом скупала наши диски, майки, значки. В России так бывает не всегда.

– Случались ли неприятности?

Николай: На обратном пути мы простояли на границе больше десяти часов. Незадолго до этого ввели новое положение по поводу проезда – сделали электронную регистрацию, которую надо было проходить заранее. Скопилась огромная очередь. Перед нами было около 80 машин.

Антон: Так мы и простояли. Выехали уставшие, пришлось заночевать в Пскове – была уже глубокая ночь. К тому же псковская трасса – это кошмар. Она узкая, разбитая, неосвещаемая. Мы ехали в тумане, видимость была – три метра. В любой момент могла вылететь какая-нибудь фура. На следующий день мы видели последствия такой аварии – от машины ничего не осталось. Так что ехать приходилось очень медленно.

– Как музыканты, вы почувствовали разницу между работой в России и Прибалтике?

Антон: Даже если клуб плохо организован, люди будут пытаться решить вопрос. В России благоговейное отношение к западным артистам, а к своим – совершенно наплевательское. В Прибалтике мы почувствовали, какую роль играет элементарная вежливость персонала клуба.

Николай: Там работают настоящие специалисты. На фестивале в Пылве был микшерный пульт – устройство, которое преобразует сигналы в общий баланс. У нас эта модель, Digidesign Venue, большая редкость – даже именитые артисты могут заказать их только в Москве.

Антон:  У нас бы считалось пижонством привезти с собой микшерный пульт. У них даже в небольшом городе, таком как Пылва, это в порядке вещей. Никто не считает это поводом для хвастовства. Просто люди хотят, чтобы голос исполнителей хорошо звучал.

– А прибалтийская публика чем-нибудь отличается от российской?

Николай: Она более открыто выражает свои эмоции. В России люди более зажаты.

Антон: Видно, что там люди стремятся к новому. Они ходят в клуб не просто для того, чтобы выпить. Они ходят, чтобы послушать новую музыку и ее оценить. В Литве все очень открыты, в Риге более сдержанны.

Николай: В Таллинне вообще здорово.

Антон: Да, в Таллинне лучше всего! Самая открытая публика – встречают с хлопаниями, с притоптываниями, с выкриками, но все это в рамках приличий. Если говорить о России, то хорошо нас встречали в Ростове-на-Дону. Там все открыто выражают свои эмоции и не стесняются показывать, что ты им нравишься. В Москве публика более зажата, хотя в последнее время становится пораскрепощеннее. В Питере люди – по большей части истуканы. Стоят разрозненные группки, и на лицах только читается: «Что я здесь делаю? Пойду возьму еще пива».

– Но после пива-то лучше становится?

Николай: Нет! (смеется)

Антон: Еще хорошо встречали Волгоград и Ижевск. Волгоград по приему можно сравнить с Ригой – зрители интеллигентно выражают свою благосклонность.

– А Вильнюс?

Антон: В Вильнюсе искренняя публика. У нас люди в клубах все время чувствуют дискомфорт: «Ой, а что люди вокруг, а если я начну двигаться под музыку? Вдруг я кого-то задену». Все сидят в трансе. Приятно видеть людей, спокойно стоящих, и видеть на лице позитивные эмоции от твоей музыки. Но приводят в смятение люди, которые просто стоят без всякого выражения на лице. И потом пишут в отзывах: «Мне не понравилось». Зачем тогда пришел?

Николай: В прибалтийских клубах нет той надменной и пафосной публики, которая есть у нас.

– Расскажите о ночной жизни в прибалтийских городах. Чем она отличается от российской?

Николай: Мне понравилось, что в Прибалтике все концерты начинаются позже, чем у нас, часа на два-три. Соответственно, позже заканчиваются гуляния.

Антон: Ночная жизнь там начинается в 10 вечера. У нас же, как только начинается ночь, люди убегают. В Москву многие приезжают из пригородов – и давай спрашивать: «Ребята, когда вы начнете? Мне надо на электричку, а то метро закроется». Может быть, люди не знают про такси, которое стоит не так дорого… В Питере вообще в какой-то момент сразу все исчезают, потому что там транспорт перестает ходить раньше, чем в Москве.

– В России принято считать, что в Прибалтике плохо относятся к русским. Вы почувствовали это на себе?

Николай: Совсем наоборот. В нашем отеле в Таллинне был русскоговорящий персонал – два парня, наши ровесники. Один русский, другой эстонец. Они провели нас по городу, советовали, где лучше поесть, жарили с нами барбекю.

– Вас воспринимали как иностранную группу или относились как к своим?

Николай: Как к группе из братской республики (смеется)

Антон: Языкового барьера не было. Даже в Литве, где русских мало, многие свободно говорят по-русски. Мы знали, что в Прибалтике много русскоговорящих. Что эстонцы, литовцы и латыши, особенно старшего возраста, говорят по-русски. Но все равно ты воспринимаешь прибалтийские страны как заграницу. Забавно бывало в Таллинне. Мы подходили к людям и начинали говорить по-английски. Со всеми, в том числе с людьми старшего поколения. Сначала они не понимали, откуда мы, но когда слышали наше общение между собой, они переходили на русский. Им так удобнее – русский они знают лучше, чем английский. А в Риге людям совершенно все равно, на каком языке говорить – там люди одинаково хорошо владеют и русским, и английским.

– Значит, находить свободное время все-таки удавалось. Как вы его проводили?

Антон: Смотрели достопримечательности, изучали местную сцену. В Риге походили по клубам, в которые можно будет в следующий раз съездить. В общем, вели себя как обычные туристы.

– Это был ваш первый тур за границу?

Антон: Первый за пределами СНГ. В прошлом году мы посетили Киев, Киев, Казань, Ижевск, Волгоград, Ростов-на-Дону, Питер.

Николай: На следующий год нас снова позвали на фестиваль в Пылву.

Антон: В ноябре мы поедем в Китай. Китайцы сами на нас вышли. Правда, еще не договорились о количестве городов.

Николай: Это будет большой тур, 7 или 13 городов.

– Гастроли по Китаю – довольно мощный рывок для группы, которая существует не так уж долго: в августе вы отметили пятилетие. Что получилось и чего не удалось сделать из того, что запланировали при создании группы?

Антон: Когда мы с Пашей всё это замышляли, у нас не было какой-то стратегии. Удалось многое, но лучшее еще впереди. Чем дальше ты двигаешься, тем больше понимаешь, что нужна стратегия развития, нужно конкурентное преимущество. В эпоху интернета мир быстро узнает о массе новых групп, которые буквально штампуют альбомы с хорошим звуком.

– Что вы посоветуете людям, которые хотят основать собственную группу?

Антон: Много работать.

Николай: И терпения.

Антон: Конечно, у любого юного рокера есть мечта играть на стадионах. Этого не надо стесняться, но для этого надо работать. Нужна самокритика. При хороших данных нужно походить к преподавателю. Многие этого не понимают. Музыканты, как и все творческие люди, эгоистичны и самоуверенны.

Николай: Одних данных мало. Нужно работать над собой как над исполнителем, над своей техникой. Группа должна быть единым организмом, который слаженно взаимодействует.

Антон: На выступлениях многих групп хорошо видно, что каждый из ее участников действует отдельно. По конечному продукту видно, что люди чего-то друг другу недоговаривают. Нельзя носить негативные эмоции в себе. К хорошему это не приводит. Мы это понимаем и всегда обсуждаем спорные вопросы на репетициях.

 

C музыкантами группы Mooncake беседовал  Кирилл Филимонов
Москва